Бэлль и Боб ждали окончания слушания у здания суда. Едва завидев меня, рыжий соскочил у нее с колен и побежал навстречу. Он не хотел показаться излишне сентиментальным, но явно был рад меня видеть.

— Как все прошло? — спросила Бэлль.

— Три месяца условно, но если снова попадусь, спуску мне не дадут, — вздохнул я.

— И что собираешься делать?

Я посмотрел на нее, потом на Боба. Ответ был написан у меня на лице. С этим пора заканчивать. Я был уличным музыкантом почти десять лет. Времена изменились, и моя жизнь тоже изменилась с тех пор, как появился Боб. Я все яснее понимал, что не могу продолжать играть на улице — в этом больше нет никакого смысла. Были времена, когда заработанных денег не хватало ни на что. Были времена, когда из-за игры на улице я подвергал себя — и, что куда страшнее, Бобa — опасности. А теперь мне недвусмысленно намекнули, что, если меня снова поймают за этим занятием, я попаду в тюрьму. Оно того не стоило.

— Не знаю, что я буду делать, Бэлль, — сказал я. — Но знаю точно, что играть на улицу я не вернусь.

Глава 12

Номер 683

Следующие несколько дней я пытался привести свои мысли и чувства в порядок. Признаюсь честно, это было непросто. С одной стороны, я все еще злился: я потерял возможность зарабатывать на жизнь, и все потому, что несколько человек ополчились на меня по неизвестной мне причине. В то же время я понимал, что нет худа без добра. В глубине души я знал, что не смогу всю жизнь ходить по улицам и играть песни Джонни Кэша и группы «Oasis». Вряд ли я смогу полностью избавиться от зависимости, полагаясь только на гитару. Я чувствовал, что стою на перекрестке, и у меня появилась реальная возможность оставить прошлое позади. Такое случалось со мной не в первый раз, но теперь я был готов воспользоваться шансом, который предоставила мне судьба.

В теории это, конечно, звучало неплохо. Но я также знал и суровую правду: выбор у меня был невелик. На что я буду теперь жить? На работу меня никто не возьмет. И дело не в том, что мне не хватает мозгов: я знал, что это не так. В Австралии я подрабатывал в сфере информационных технологий и достаточно хорошо разбирался в компьютерах. Причем научился всему сам, проводя долгие часы в местной библиотеке и копаясь в ноутбуках, взятых на время у друзей. Но в Англии не было никого, кто мог бы дать мне рекомендацию, опыт работы у меня тоже практически отсутствовал, а когда потенциальный работодатель спросит, чем я занимался последние десять лет, мне придется его серьезно разочаровать: ни Google, ни Microsoft в моем резюме он не найдет. Так что о работе с компьютерами стоит забыть.

Записываться на компьютерные курсы смысла тоже не было: вряд ли они захотят принять бывшего наркомана, проходящего реабилитацию, живущего в муниципальном жилье и не имеющего даже аттестата о среднем образовании. Они меня на порог не пустят! Таким образом, когда речь зашла о поиске нормальной, что бы ни подразумевалось под этим словом, работы, я обнаружил, что мне не с чего начинать.

Я быстро понял: на самом деле вариант у меня только один. Я не могу позволить себе роскошь сидеть и ждать, пока что-нибудь подвернется само. Мне нужны деньги на жизнь, и я должен заботиться о коте. Поэтому дня через два после слушания мы с Бобом отправились на Ковент-Гарден, и впервые за много лет я не взял с собой гитару. Добравшись до площади, я пошел туда, где мог найти девушку по имени Сэм, которая была координатором от журнала «Big Issue» [4] в этом районе.

Я пытался продавать журнал и раньше, в 1998-м и 1999-м, когда впервые оказался на улице. Прошел инструктаж, получил журналы и стал работать возле вокзала Чаринг-Кросс и на Трафальгарской площади. К сожалению, я продержался меньше года и сдался. До сих пор помню, как нелегко мне пришлось. Когда люди видели меня с журналами «Big Issue», они подходили и презрительно фыркали: «Найди нормальную работу!» И я очень расстраивался. Как они не понимали, что продавать «Big Issue» и есть моя работа. По сути дела, быть продавцом этого журнала значит заниматься собственным бизнесом. У меня были накладные расходы, я каждый день закупал у координатора свежие номера на продажу. Для продавца «Big Issue» больше, чем для кого-либо, справедливо высказывание: чтобы делать деньги, нужно иметь деньги.

Многие думают, что вся эта затея с журналом — чистая благотворительность и экземпляры нам раздают бесплатно. И ошибаются. Если бы мы получали журнал бесплатно, продажей занималось бы куда больше народу. Философия журнала такова: мы помогаем людям помочь самим себе. Но прежде я был не уверен в том, что мне нужна какая-либо помощь. Я был к ней не готов.

До сих пор помню наполненные тоской дни, когда я стоял на промозглом ветру и убеждал лондонцев расстаться с наличными в обмен на журнал. Это было нелегко, особенно если учесть, что в то время моей жизнью все еще управляла наркозависимость. Обычно за все труды я получал шквал оскорблений или тычок под ребра.

Главная проблема состояла в том, что для нормальных людей я был невидимкой. Они скользили по мне равнодушным взглядом и старались держаться от меня подальше. Вот почему я сменил род деятельности и стал играть на улице: благодаря музыке я, по крайней мере, привлекал внимание прохожих и давал им знать, что я — живое, дышащее существо. И даже тогда большинство из них меня игнорировало.

Если бы не Боб, мне и в голову не пришло бы снова заняться торговлей журналами. Все-таки его влияние на прохожих — и на меня — было поразительным. Если благодаря его присутствию продажа «Big Issue» пойдет так же хорошо, как и игра на гитаре, то, вполне возможно, я сумею сделать большой шаг вперед. Конечно, оставалась одна маленькая проблема: сначала я должен был убедить координатора взять меня на работу.

Я нашел Сэм на боковой улице близ Ковент-Гарден; рядом со стойкой стояло несколько продавцов, пришедших за товаром. Несколько человек я даже узнал. Один из них, парень по имени Стив, был водителем, развозившим журналы по точкам: я много раз видел его на Ковент-Гарден по понедельникам, в день выхода свежего номера.

Он тоже не раз замечал меня на площади, и мне почему-то казалось, что я ему не слишком нравлюсь. Но я не переживал по этому поводу. В конце концов, я пришел не к Стиву, мне нужно было поговорить с Сэм.

— Привет! А вы двое сегодня не выступаете? — спросила она, дружелюбно поглаживая Боба.

— Нет, я планирую с этим завязать, — ответил я. — Небольшие проблемы с полицией. Если меня снова поймают за этим занятием, попаду в беду. А теперь, когда со мной Боб, я не могу себе это позволить. Не так ли?

— Ну да, — ответила Сэм. Судя по ее лицу, она прекрасно понимала, зачем я пришел.

— Итак, — начал я, покачиваясь вперед-назад на каблуках. — Я тут подумал…

Сэм улыбнулась и избавила меня от дальнейших объяснений.

— Все зависит от того, подходишь ли ты нам, — сказала она.

— Уверен, что подхожу. — Я знал, что, как человек, живущий в муниципальном жилье, имею право продавать журнал.

— Но тебе придется пройти через всю бумажную волокиту и съездить в Воксхолл, чтобы зарегистрироваться, — напомнила Сэм.

— Само собой, — кивнул я.

— Ты знаешь, где находится офис? — спросила она, оглядываясь в поисках визитки.

— Вряд ли.

Я был уверен, что с тех пор, как я пытался работать с «Big Issue», нужные офисы успели куда-то переехать.

— Садись на автобус до Воксхолла. Тебе нужна остановка возле вокзала. Офис через дорогу оттуда, неподалеку от реки, на улице с односторонним движением, — объяснила Сэм. — Как только зарегистрируешься, возвращайся сюда — и можешь начинать работать.

Я взял карточку, и мы с Бобом отправились домой.

— Лучше нам привести себя в порядок, — сказал я коту. — Мы собираемся на собеседование.

Перед тем как ехать в офис журнала, я должен был разобраться с кое-какими бумагами; первым делом я встретился со своим социальным работником. Я в любом случае должен был регулярно с ней видеться. Я объяснил, что произошло в полиции, и рассказал о своем желании сменить работу. Она с радостью дала мне письмо, в котором говорилось, что я живу в муниципальной квартире и продажа журнала, несомненно, поможет мне вернуться к нормальной жизни.